До 1865 года в центре Коптёвки на месте, где сейчас располагается каменная, стаяла деревянная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Историкам ещё предстоит выяснить, когда и кем она была построена, и кто служил в ней до появления нового храма. Мы же попробуем описать свои впечатления от найденных документальных свидетельств.
Начнём по порядку. Прежде чем попасть «в святая святых» историка — архив, мне посчастливилось обнаружить документ, который, в общем-то, и разбудил моё любопытство. Как часто бывает, приняв приход таким какой он есть, священник окунается в весьма специфическое интересное занятие — изучение того быта и традиции, которые сложились ещё до него. В том числе и разборка письменного «предания», передаваемого, что называется по наследству от настоятеля к настоятелю. В один из дней, посвящённых мною для вышеизложенного занятия я совершенно случайно (случай друг любопытства!) нашёл уникальную вещь. В тот момент я ощутил себя археологом. Я извлёк в слое вековой пыли среди сложенных, скомканных, временем спрессованных старинных документов «артефакт». И это на самом деле так. Моё сердце забилось сильнее при виде древности. В моих руках оказался «План и Фасады деревянной Православной Церкви существовавшей по 1865 год Гродненской губернии и уезда в селе Коптевщизне». Согласно плану это была достаточно вместительная церковь в форме трёхчастной базилики общей площадью 12 метров в ширину и 23 в длину.
С другой стороны, о том, что приход старше каменной церкви 1867 года, говорила и надпись на могиле священника Николая Омельяновича и его супруги, который умер 1846, а его жена 1831 году.
Как я уже сказал, всё это стало поводом для моего любопытства, которое привело меня в Национальный исторический архив Беларуси в г.Гродно, где я и нашёл папку с такими выходными данными — фонд 2, опись 21, дело 650.
Из прочитанного материала можно собрать в едино следующую информацию.
На тот момент имение Коптевщизна принадлежала помещику Станиславу Валицкому. Он в своё время на укрепление железными стяжками стен и усиление фундамента израсходовал 245 рублей 32 копейки серебром. И он же требовал от крестьян имения Августовка 123 рубля и 65 копеек серебром на починку церкви.
Сложно понять при чтении писем, почему, но ремонт обшивки и строительство ограды для церкви было поручено помещику имения Августовка Патрику Терентьеву Обриен де Лассию. На что тот стал отвечать прошениями и жалобами что говориться в высшие инстанции вплоть до Литовской Духовной Консистории.
В одном из таких прошений говориться, что при церкви (так написано в самом документе, видимо, имеется введу, что рядом) действовала Корчма. Кстати эта же проблема до сих пор актуальна так как и сейчас у подножия храма работает на потребу «жаждущих» магазин. Из-за того, что крестьяне Экономии (так названо в документе) в ней «по вредному навыку приостанавливаются», имение Августовка имела убыток. Такой довод представляется де Лассием с целью доказать, что этот ремонт должен делать владелец имения Коптевщизна Станислав Валицкий. Который кстати и лес свой имеет и доход с той же Корчмы. Вторым доводом (и надо сказать очень заманчивым) безутешный помещик выставил факт, что гнилость стен такая сильная, что нет смысла ремонтировать – лучше построить новый каменный храм. Ну, кто ж откажется от такого!? («Ох! – подумал я в тот момент, когда прочёл эти заветные слова, — мне бы такое предложение – священнику 21 века»). Но не тут то было.
23 апреля де Лассий отправляет прошение, адресованное Литовской Духовной Консистории, находившейся тогда в Жировичах.
28 апреля от де Лассия на гербовой бумаге на имя императора Николая Павловича просил управляющий Экономией дворянин Игнатий Викентьевич Павловский, где звучало предложение построить новый храм из дикого камня или смеси вереста на избранном священником Омельяновичем и прихожанами в деревне Сухмени месте. И даже предлагалось приписать к приходу в Коптёвке деревни Кругляны (лашский приход) и Горны (комотовский приход), чтобы крестьянам этих деревень было легче добираться до храма.
На тот момент Кругляны составляли 65 дворов, а Горны – 40. Первая деревня от Коптёвки находилась в 4 с небольшим вёрстах (около 4,5 километров), а вторая – в 3 (3,198 километра).
2 мая Гродненский Уездный судья Фома Погатин (или Лопатин, написано неразборчиво) докладывает в Гродненское Губернское Правление, что Предводитель Дворянства Каминский вместе с Земским Исправником осмотрел стены и посчитал их «столь здоровыми, что даже предположенную обшивку счёл ненужною».
9 октября Гродненский Гражданский Губернатор Доппельмайер Григорий Гаврилович выказал озабоченность Высокопреосвященнейшему Иосифу вопросом о том, как ведётся работа Духовной Консистории по рассмотрению прошения де Лассия, о чём и прислал отношение за номером 8141.
В ноябре 1841 года в докладной на имя губернатора Владыка Иосиф, архиепископ Литовский пишет, что ещё 29 июля (хотя ещё здесь не уместно, так как с момента подачи прошения де Лассием прошло 2 месяца) он со своей резолюцией отправил прошение в Консисторию. И что он предложил Консистории поспешить с принятием решения и после утверждения преосвященнейшим Михаилом, епископом Брестским уведомить Губернатора.
27 ноября Литовская Духовная Консистория дала развёрнутый ответ. Из него следует, что коптёвский священник Николай Омельянович был согласен на строительство нового каменного храма, но Епархиальное управление не дало своего благословения. Выясняется, что даже 1838 году стены храма были осмотрены Военно Уездным Начальником подполковником Фонбергом, а также уже упоминаемым Каминским в 1840 году. В результате стены признаны годными к ремонту.
Одним словом, из всех витиеватых и сложных фраз текста решения, Консистория, став на сторону Валицкого, дала такую резолюцию: стены снаружи оббить доской, и только после ремонта если господин де Лассий захочет, то может подать прошение о строительстве новой каменной церкви. О чём 3 декабря письменно и доложил Губернатору преосвященнейший Михаил, епископ Брестский.
Вся эта история современна. Тяжбы, письма, прошения. И главное – потеря времени. С апреля по начало декабря 1841 года длилось принятие решения – «а строить нам там или нет!?».
С тех пор прошло 23 года. 1864. 22 мая. День заседания Временного Губернского Комитета по сооружению и исправлению Православных Церквей в Гродненской губернии. В этот день учреждён Временный уездный Комитет для Гродненского уезда, который провёл освидетельствование состояния храмов в уезде, в том числе и в селе Коптёвщизна. Это дело (ф.845, оп.1, д. № 10, л.1-10) тоже хранится в НИАБ г.Гродно.
Один из авторов строк Акта осмотра церкви в Коптёвке – лютеранин Осип Михаэлис. Приблизительно в 1867 он собственноручно напишет на Плане деревянной церкви следующие строки: «Нижеподписавшийся дарит этот план прихожанам Коптевщизскаго прихода с прозьбою, сохранить оный для своего потомства…». А пока в 1864 он, вместе со священником коптёвского прихода Дмитрием Ястребовом и иными члены Комитета составили и пописали акт, в котором описали проблемы старинного деревянного храма.
«Деревянная церковь оказалась ветхою почему и нужно: нижние венцы в стенах заменить новыми сняв ветхую обшивку; стены выпрямить и скрепить новыми сжимами; шпиль исправить и покрыть оный листовым железом, устроить в оном стелаж для колоколов. Крышу покрыть вновь гонтом и под оною подшить новые карнизы. Потолок разломать и вновь настлать с добавлением половиннаго количества новых досок. Кирпичный пол разломать и настлать новыми досками а в Алтаре подшить досками потолок. Наружные стены, фронтоны и башню обшить новыми досками; кругом церкви сделать ограду. Дверные полотна и оконные переплеты сделать новые с надлежащими наличниками. Цоколь облицевать кирпичем на извести,… наружные стены, карнизы и наличники да и окна окрасить на масле».
Честно признаюсь, читая эти строки, я вернулся мысленно на два года назад, когда по благословению владыки Артемия стал настоятелем прихода в деревне Коптёвка. «Боже мой, — подумал я, — так это про нас. И стены, и потолок, и крыша, и самое страшное дырявый деревянный пол с «жителями подземелья», — всё это, как и 149 лет назад». Ничего не меняется, история двигается по кругу.
И далее. «Иконостас найден неблаговидной формы старый и ветхий по этому предположено сделать новый с крылосами; что же относится до церковной утвари и книг то в таковых оказался недостаток…».
Одним словом, это просто на просто капитальный ремонт, который по смете потянул на 1675 рублей и 30 копеек серебром. Но ему не суждено было начаться, так как впоследствии было принято решение о постройке новой каменной церкви, строительство которой началось в мае 1865.
Перед строительством каменного храма деревянную церковь разобрали. А из его остатков не прогнившего материала на кладбище на время стройки была сооружена часовня во имя великомученика Георгия Победоносца (Ведомость о Церкви св. Успения Божия Матери состоящей гродненского уезда, Гродненской епархии, в с.Коптевке, Гродненского благочиния за 1943 г. – из архива прихода). Туда снесли всю утварь и иконы. И пока поднимались стены нового храма, в этой маленькой часовне возносилась молитва прихожан и батюшки Дмитрия.
После того как каменный храм был освящён, и в его стенах зазвучала молитва Церкви, часовню оставили для совершения треб при кладбище. Она просуществовала до середины XX века.
При священнике Василии Красникове (1899-1971) в 1955 году в письме к уполномоченному, а так же в акте Приходского собрания отразилось общее приходское желание её разобрать, а оставшийся материал, годный к использованию, реализовать при строительстве нового церковного дома. В письме гродненского благочинного отцу Василию за 4 января 1956 года протоиерей Анатолий Петровский сообщает о том, что демонтаж часовни разрешён уполномоченным. Часовня в скором времени была развалена, а из её леса вышел неплохой материал для того дома, что сейчас стоит у подножия коптёвского погоста, внизу в северной стороне от храма. Этот дом был в состоянии незаконченного строительства к 59 году, как об этом свидетельствует сам настоятель в рапорте благочинному. Но уже в это время настоятель жил в нём.
Как то в общей беседе о важности знаний по истории мой друг произнес интересную фразу, рожденную диалогом. «История становиться интересной, когда касается лично тебя». Мне и в голову не приходило, что когда-нибудь меня, не сильно питающего симпатий к ее величеству истории, можно будет увидеть изучающим фонды, описи, дела в архиве. Но почему это произошло? Потому что история коснулась лично меня.
Я служу в деревни Коптевка в храме Успения Пресвятой Богородицы. С самого начала своего служения настоятелем прихода, я пытался найти сведения о храме через интернет – но все безуспешно. Только общие фразы и скудные даты. Так прошел год, пока вдруг, как всегда это бывает, в пыльном старом шкафе я обнаружил столь же пыльную кипу бумаг, отдаленно напоминавшую свое родство с документацией. Разобрав материал по папкам и по именам священников нашего прихода, я остановился на обрывке бумаги из советской тетрадки по математике. Это был отрывок из письма священника Василия Красникова. Батюшка прослужил на приходе 16 лет.
До своего появления в селе Коптевка, священник Василий отбывал наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет с поражением в правах на 5 лет по ст.ст. 63а и 76 УК БССР. Осуждение и арест застали иерея в 46 году 24 апреля в момент настоятельства в селе Ижа, Вилейского района на приходе храма святого Иосифа Обручника. Священника осудили, как и многих в то время в предательстве и измене. Как он сам потом уже в 55 напишет, лишь только за то, что он помогал бежавшим в 42 из СССР одеждой, едой и ночлегом. «На первых порах я, насколько было возможным, помогал несчастным, лишенным пожарами войны всего имущества, но ясно, что всем помочь не мог. В начале февраля я получил предписание от епархиального начальства из Минска и местного Вилейского благочинного вступить в Комитет, который и был организован на общем собрании сельских старост и местной интеллигенции… Мог ли я отказаться от дела благотворения: помощи бедным, т.к. я считал и теперь считаю, что дело священника состоит не только в том, чтобы совершать богослужение, но своим примером служить в деле христианского милосердия…»
Казалось, не так уж и далеко отстоят от нас по времени эти слова. Но почему то возникает ощущение некоторой старины, будто кто-то оставляет завещание своему потомку – жить не зря.
Что же мы знаем о самом отце Василии? Сохранились рукописные рапорта батюшки священноначалию, в которых скудно он пишет о себе. Родился 25 марта 1899 года в с.Люшнево Слонимского уезда. Окончил Виленское Духовное Училище и три класса Виленской (Литовской) Духовной Семинарии в 1917 году (выступил из-за недостатка средств). В 1920 году при той же семинарии обучаясь экстерном выдержал экзамен за 5 и 6 (богословские) классы. Рукоположен в священника 12 июля 1920 года в г.Вильне епископом Ковенским Елевферием (Богоявленским). В 1923 в семье священника родилась дочь Татьяна. В 1939 году был награжден наперсным крестом, а в 56, будучи настоятелем Коптевской церкви, саном протоиерея. В каком году отец Василий пришел на приход в Ижу сложно сказать точно. Но мы знаем, что в 42 и по время ареста 46 года он пребывал там. Свое заточение в неволе иерей Василий Красников проходил в Мордовской АССР, откуда и был досрочно освобожден указом от 24 декабря 1954 года в порядке ст.ст. 457 и 462 УПК РСФСР 2 февраля 1955 года. После освобождения, батюшка нашел сою семью и вместе они переехали на постоянное место жительство в Коптевку. Совершив 13 марта 55 года прием прихода, батюшка погрузился в проблемы, которые встали перед ним. На тот момент жить священнику и его семье было негде. Дом священника, построенный в 1901 году и по сей день стоящий на расстоянии чуть более 30 метров от ограды храма, еще в 53 был незаконно отобран, или как бы мы сказали в те времена национализирован. Поэтому отец Василий жил одно время на съемном жилье в д.Сухмени. Кроме того, храм, который на тот момент требовал капитального ремонта. Потом часовня на кладбище, построенная из остатков материала старинной деревянной церкви в 1865 году и пребывавшая в полуразвалившемся и оскверненном коптевскими атеистами состоянии, — все это требовало внимания и заботы. Ну и самое главное – это паства. В те времена как пишет сам батюшка в рапорте Гродненскому благочинному протоиерею Анатолию Петровскому «обращение верующих к церковным таинствам и обрядам… удовлетворительное, несмотря на запугивания в особенности со стороны председателя колхоза…». А если надо было повенчаться, то порой новобрачные «приходили в церковь венчаться ночью – укрываясь». И даже «школьной молодежи ходить в церковь не разрешается и бывает слежка». В таких условиях приходилось работать не только отцу Василию, так несли свое священническое послушание многие истинные сыны Церкви.
Начиная с 56 года и по 57 включительно, отцу Василию удалось объединить прихожан вокруг прихода и произвести ремонт храма. Ремонт обошелся приходу в 14 270 рублей, причем в 56 году было потрачено 12 000. Крыша была перекрыта новой жестью в местах, где того требовалось, и дважды была покрашена в зеленый цвет, фундамент весь с наружи обновлен, стены побелены, опадавший потолок был подбит и покрашен. Сразу став настоятелем прихода, батюшка Василий стал решать всем миром вопрос со старинной часовней 1865 года. В письме к уполномоченному, в акте Приходского собрания отразилось общее приходское желание ее разобрать, а оставшийся материал, годный к использованию, реализовать при строительстве нового церковного дома. Часовня в скором времени действительно была демонтирована, а из ее леса вышел неплохой материал для того дома, что сейчас стоит у подножия коптевского погоста, внизу в северной стороне от храма. Этот дом был построен к 59-60 году 20 ст., как об этом свидетельствует сам настоятель в рапорте благочинному.
Прослужив 16 лет на приходе, конечно, отец Василий Красников повидал многое. Он был свидетелем издевательства и унижения, предательства и обмана. Но и была радость, радость общения с верными Христу, чувство единства и «плеча», чего так не хватает нам всем, христианам 21 века. Он ощущал и уважение со стороны жителей деревни, просачивающееся через тески идеологии в сердцах советских людей того периода. Все было — и все пережил. Умер батюшка в 1971 году, через две недели после успения своей верной спутницы жизни.
В мае месяце 2012 г. в нашу епархию приезжал из Петербурга историк протоиерей Георгий Митрофанов. В рамках ежегодных епархиальных Кирилловских чтений им были прочитаны лекции для собравшегося духовенства. В этот раз отец Георгий своей лекцией на тему новомученников 20 ст. поднял проблему, которую я бы обозначил как дилемму советского христианина. Впервые я услышал ужасающие истории об эпохе жизни Церкви не в пафасно-победоносном ключе, но совсем по-другому, о том, как невыносимо сложно было не пасть и не предать под изощрёнными пытками безбожных палачей. Рассказы батюшки были настолько ясными и живыми, что заставили меня мысленно окунуться в ту атмосферу жестокости и насилия, которая царила в советские времена в отношении христианина. Они помогли понять и оценить то великое счастье, которое дано нам современным верующим, не знающим нетерпимости к своей вере. Особенно запала в душу такая история. Одного священника арестовали и стали пытать. Его пугали расправой над женой, но он твердо стаял в вере, говоря, что матушка христианка и пострадает за Христа. Но когда в соседнем помещении через толстые стены мучений священник услышал родной голосок своего сына, который вопил о том, что его пытают, иерей не выдержал… А как бы мы поступили, чтобы мы сделали в такой жуткой ситуации? Такой вопрос стал предо мной – священником и христианином, который родился, вырос и живет во времена, когда храмы открыты и их не сжигают и не подрывают. Когда священнослужителей и прихожан не убивают за веру, когда не создаются условия, в которых и священник и мирянин готовы будут предать не то что мать или соседа, но и Христа… Вот с такими мыслями я вернулся домой, а совсем скоро, перебирая старые церковные документы, обнаружил еще одну историю, которая случилась на приходе, где я служу.
Современный агрогородок Коптевка располагается в 5 км. от черты г.Гродно. В центре городка на возвышенности стоить каменный храм Успения Пресвятой Богородицы, построенный в 1867 году архитектором Статским советником и Кавалером Осипом Михаэлисом. В 1949 году здесь произошло обычное для того времени событие: был арестован по ложному обвинению настоятель храма священник Николай Сапега.
Сохранились клировые ведомости коптевского прихода, написанные отцом Николаем. В них он рассказывает о себе. Родился в 1909 году в Гродно. В 28 году 18 апреля награжден правом ношения стихаря. В том же году исполнял должность псаломщика при кафедральном соборе Гродно. В 29 — псаломщик в Зельве, через три месяца уже псаломщик в Белавичах. А 8 сентября того же года принял от Преосвященнейшего Алексея (Грамадского) сан диакона. С 1932 года служил диаконом в с.Комотово. 8 сентября 1938 года рукоположен в священника архиепископом Пинским и Полеским Александром. С 21 сентября исполнял должность помощника настоятеля в с.Рокитно-Волынск. В этом же году окончил Пастырско-богословские курсы при Свято-Онуфриевском Яблочинском монастыре. 15.05.39 — настоятель прихода в с.Березово Столинского уезда. 20.12.39 – настоятель в с.Черлено.
На коптевском приходе отец Николай оказался согласно поданному прошению, подписанному архиепископом Белостокским и Гродненским Венедиктом от 9 ноября 1942 года. Отец Николай служил достаточно часто, что можем увидеть, читая «Записи церковных сумм» 1945 и «Товарно-материальную книгу» 1949. Вел планомерную ремонтную работу. Благодаря ему в 1946 году 25 июня был составлен и подписан председателем сельсовета беспрецедентный по тем временам акт передачи приходу в постоянное пользование большой площади земли. Служа на деревенском приходе, батюшка не чурался в столь тяжелые времена образования. Сохранилась «Справка» выданная 1 ноября 1946 года священнику Николаю, прослушавшему курс богословских наук на пастырско-богословских курсах в г.Гродно. При отце Николае в этом же 46 году 26 декабря была зарегистрирована церковная община прихода, а 5 июля 1948 — церковный совет. И так, находясь в активной пастырской работе, священник Николай прослужил на приходе семь лет. В те страшные времена столь долгое пребывание священника на одном приходе — редкость. Живя на приходе, священник обрастает знакомыми и друзьями, на которых может положиться в различных вопросах жизни общины. Конечно, так было и с отцом Николаем Сапегой. За все время пребывания он наверняка стал родным и близким человеком для многих, кто его знал. Но вот пришел сентябрь 49. По клевете на местного священника было заведено дело. В результате, отец Николай был осужден на 25 лет лагерного заключения. Мало кому известно, что сохранилось заявление заключенного священника Сапеги Н.К. от 21 ноября 1950 года на имя уполномоченного по делам Русской Православной Церкви при облисполкоме в г.Гродно Макаренко И.Т.
«В июле месяце 1949 г. под моим руководством как настоятелем церкви произведен был ремонт Коптевской Св.Успенской церкви, а равно и строений церковных. Ввиду того, что церковная касса была не в состоянии полностью рассчитаться с рабочими за работу, я вынужден был оплатить недоимку из своих собственных средств в сумме 1100 руб. /одна тысяча сто рублей/ с тем, что из церковной кассы я получу эти деньги постепенно в силу поступления фонда.
В настоящее время нахожусь я в лагерном заключении и семья моя осталась без средств к жизни. Я убедительнейше прошу Вас оказать свое содействие силою своего авторитета, дабы вышеозначенная сумма была бы возвращена моей семье, по доверенности моей, на имя жены моей Вере Иосифовне Сапеге, проживающей в дер.Коптевка. Церковный староста А.А.Сидорович, а также рев.ком. о таковой задолжности церкви мне — им хорошо известно».
На это заявление последовала реакция со стороны уполномоченного, который в устной форме приказал разобраться на тот год настоятелю церкви священнику Иоанну Рыщуку. Последний собрал заседание церковного совета, который принял акт. Этот документ тоже сохранился в архиве церкви. В нем перечислены имена участников совета. Что же приняли советчики на заседании? Вот выдержка из Акта: «…Члены собрания заявили, что упомянутый ремонт действительно был произведен быв.настоятелем церкви свящ. Николаем Сапегой, но все было урегулировано из сумм церковной кассы, а не из его личных денег, но где девались оправдательные документы не известно…». И далее собрание «постановило: что церковь второй раз за произведенный ремонт платить не может».
Эта история полна загадок. Не сохранились документы, оправдывающие расходы на ремонт, при том, что отец Николай в это военное и послевоенное служение на приходе, вел достаточно четко всю документацию (которая хранится в архиве прихода). И в тоже время возможно целенаправленное или вынужденное нежелание помочь его семье, в которой надо было прокормить троих детей. История не простая в осмыслении и с позиции «кто прав». Да и невозможно говорить о ней с такой точки зрения. Но в любом случае этот эпизод из истории коптевского прихода хочется донести до читателя нашего столетия. Время было сложное, страшно сложное. Время было такое, что близкий мог стать врагом и предателем. Поэтому не нам судить. Но знать историю без купюр важно. Важно, чтобы не повторить того, что сделали наши предки в 20 веке
При подготовке материала были использованы следующие источники:
1)Гродненская Православная Епархия https://old.orthos.org/eparhiya/blagochiniya-i-hramy/skidelskoe/koptevka